— Значит, в Белый дом вы приехали на своей машине? — уточнил полковник.

— Да, на своей, — подтвердил Самойлов, — но какие-то хулиганы…

— Подождите здесь, — сказал Кикнадзе и достал переговорное устройство. — Одному сотруднику спуститься к проходной вниз, — приказал он. — Здесь журналист из газеты «Век» Самойлов. Нужно его задержать. Остальным подойти к приемной. Там среди журналистов преступник. Всем быть наготове. Повторяю, преступник в приемной Полетаева. Никому не входить без моего разрешения.

Он бросился к лифту и через несколько секунд уже бежал к приемной, где у дверей в кабинет стояла Суслова.

— Едва успела, — сказала она, — закрыла дверь буквально перед их носом. Предупредила Полетаева, что журналисты задерживаются, но он был очень недоволен. Что произошло?

— Здесь террорист, — негромко сообщил Кикнадзе, — если попытаться вывести его, может открыть огонь. Он представитель газеты «Век». Что делать?

— Пусть пресса пройдет в соседнюю комнату за информационными материалами, — сразу нашлась Суслова, — а остальные могут делать съемку.

— Предложи им это, но будь осторожна, — предупредил Кикнадзе, — смотри в оба.

— Уважаемые господа, — сказала Суслова, — представители газет «Век», «Куранты» и «Известия» могут пройти в соседнюю комнату за информационными материалами по сегодняшней встрече.

— А остальным почему не дают? — спросил кто-то из журналистов. — Или мы рыжие?

— Только для представителей этих газет были заранее заказаны информационные материалы, — выдавила из себя улыбку Суслова. — Мы вернемся через минуту, и вы сможете снять с них копии.

Она, улыбаясь, пошла вперед, рискуя получить пулю в спину. В такой ситуации очень важно самообладание. Трое журналистов, двое молодых, один постарше, двинулись вслед за ней. Возможно, среди них был и убийца. Но никто из них даже отдаленно не напоминал Слепнева. Кикнадзе молча смотрел, как они выходили из приемной, пытаясь вычислить, кто именно лже-Самойлов, затем приказал никого не пускать к министру и тоже покинул приемную. В коридоре он кивнул одному из стоявших там троих, и тот направился в комнату, где была Суслова с газетчиками. Оставшиеся два офицера перекрыли коридор, чтобы отрезать путь убийце в случае его возможного прорыва к лифту или к лестнице.

Кикнадзе вошел в комнату вместе с офицером, остановил взгляд на представителях прессы. Этого нельзя было делать, потому что один из газетчиков, оказавшийся террористом, отбросил сумку, которую держал в руках, и выхватил пистолет. Кикнадзе не успел достать свой и в тот же момент услышал выстрел и почувствовал боль в боку. Террорист уже собирался выстрелить в сотрудника, вошедшего следом, но с перепугу забыл про Суслову. Видимо, сработал инстинкт загнанной жертвы.

Это была роковая ошибка. Он, можно сказать, подставился под пистолет этой отчаянно смелой женщины, сконцентрировав все внимание на мужчинах. Но у Сусловой была мгновенная реакция, и такое развитие событий не явилось для нее неожиданностью. Она выпустила в бандита три пули подряд. Он отлетел к стене и, размазывая по ней кровь, замертво рухнул на пол.

Суслова подскочила к полковнику.

— Как вы?

— Что с ним? — задыхаясь, пробормотал Кикнадзе.

— Все в порядке, — улыбнулась Суслова, — все нормально. Он мертв.

— Срочно… — собрав все силы, пробормотал полковник. — Срочно проверьте, кто это был… Его отпечатки пальцев… Проверьте… Это не Слепнев… — Полковник потерял сознание.

— Быстро в больницу! — закричала Суслова.

Вбежавшие фээсбэшники уже поднимали Кикнадзе с пола, кто-то обыскивал убитого. Суслова подошла к журналистам.

— Извините, ребята, — сказала она, — придется вас арестовать.

— Вы с ума сошли? — занервничал один из них, молодой. — Почему?

— Что происходит? — спросил тот, что постарше.

— Только что была предотвращена попытка покушения на министра финансов Полетаева, — объяснила Суслова, — но об этом никто не должен знать. По крайней мере до пятницы. Поэтому и придется вас задержать. Согласно закону, мы имеем на это право. А через семьдесят два часа освободим. Не беспокойтесь, мы не отправим вас в сизо. В какой-нибудь загородный дом.

— Это произвол, — гневно сказал молодой журналист.

— А потом вы дадите нам эксклюзивное интервью, — заявил журналист, видимо, более опытный.

— Договорились, — кивнула Суслова без тени улыбки.

Полковник лежал на стульях, его рука бессильно повисла. Кто-то из офицеров пытался наложить ему на рану повязку. Суслова позвонила в приемную.

— Пусть начинают съемку, — сказала она, — только предупредите, что у них в запасе всего минута. И пусть в кабинет министра войдут трое наших сотрудников. Так надежнее. Следите за прессой, никого не подпускайте слишком близко к Полетаеву.

Она положила трубку, посмотрела на Кикнадзе и только сейчас обнаружила на своем жакете пятна крови. Потом взяла мобильный телефон, набрала нужный номер и сообщила:

— У нас ЧП. Ранен Первый. Необходима срочная помощь. Повторяю, у нас ЧП.

День первый. Москва.

16 часов 52 минуты

Ему доложили о случившемся сразу, как только из Министерства финансов пришло сообщение о том, что ранен Кикнадзе. Директор ФСБ никак не мог поверить в случившееся. Он переспрашивал дежурного, словно подозревая его в неудачной шутке, в издевательстве над здравым смыслом. Поверить во вторую попытку покушения на Полетаева было просто невозможно. Еще более невероятным казался тот факт, что полковник Кикнадзе — один из лучших специалистов в области антитеррористической деятельности — оказался выведенным из строя уже через три часа после того, как его прикрепили к Полетаеву. Поэтому ликвидацию террориста нельзя было считать успехом. Вторичная попытка террористического акта означала скорее провал ФСБ. Бандиты бросили вызов всем правоохранительным органам. Хотя вряд ли нашлась бы в мире антитеррористическая служба, способная, как ФСБ, провести расследование и установить виновных уже через несколько часов после попытки покушения.

Директор еще переваривал информацию, когда позвонил Потапов и попросил разрешения зайти. «Опять будет просить за своего эксперта», — недовольно подумал директор, но ничего не сказал. И в этот момент позвонил премьер-министр.

— Что происходит? — Премьер едва сдерживал гнев. — У нас сегодня встреча с американским послом. На ней должен быть и Полетаев. А на министра, оказывается, в Москве устроили охоту, как на какую-нибудь куропатку. У нас есть органы или у нас их нет? Я звонил в службу охраны, там сказали, что сегодня с двух часов дня ваши сотрудники взяли под охрану самого Полетаева и его семью. В чем же дело? Почему вторично упустили террористов?

— Мы не упустили, — взволнованно ответил директор, вытирая пот со лба, — наоборот, предотвратили покушение. Террорист пытался проникнуть в кабинет Полетаева под видом журналиста, но наши сотрудники ему помешали. Кстати, один из них ранен.

— Это уже второй случай за день, — грозно напомнил премьер-министр, — вы, кажется, говорили, что у вас есть специалисты. Раз террорист убит, вопрос можно считать закрытым?

— Пока неизвестно, — признался директор, не желая вводить премьера в заблуждение. Ведь если убитый окажется не Слепневым, придется начинать все сначала.

— А когда будет известно? — сорвался на крик премьер. — В общем, так. Меня не интересует, какие вы примете меры. Полетаев завтра улетает в Лондон на моем самолете. А в пятницу его выступление в Думе. И если до пятницы с ним что-то случится, я лично буду просить президента о вашей отставке. До свидания.

Он швырнул трубку, не дожидаясь ответа. Директор ФСБ тяжело вздохнул, и в этот момент в кабинете появился Потапов.

— Звонил Корниенко, — доложил он, — они проверяют личность застреленного террориста. Но уже сейчас ясно, что это не Слепнев. По отпечаткам пальцев.

— Черт возьми, — пробормотал директор, — значит, все сначала.